Из какого камня построены многие архитектурные достопримечательности Вены второй половины XIX века?

Это сейчас озеро Фертё — один из объектов Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО. А 10−12 млн. лет тому назад… И намёка никакого на озеро не было. Хотя и тогда воды в этих краях хватало. Не менее соленой, чем нынешняя, озёрная.

Во второй половине третичного периода от этих мест, до самого горизонта и ещё дальше — туда, куда он вечно отодвигается, как долго не иди за ним — катило свои валы Паннонское море, Pannon tenger. Было оно морем неглубоким, так что прогреть его до приятственной всякой живности температуры тогдашнему солнышку не составляло большого труда. Ну, оно и делало доброе дело, особо не напрягаясь. Грело. А живность радовалась и размножалась активно.

Особенно красные известковые водоросли. Которые тоже жили, радовались, размножались, а потом… Потом приходило время — умирали. И падали на дно Паннонского моря, образуя иловую гущу. Год, другой… Сотни и миллионы лет. Море уже отступило и на смену ему пришло Дьёрское озеро, а водоросли всё падали и падали. И оседали на дне. Осадочными породами.

В общем, когда уже в плейстоцене Дунай и Раба принесли с собой в эти места песок и гравий, изрядным слоем накрыв всё то, что когда-то было красными известковыми водорослями, толщина этих осадочных пород составляла многие метры. Десятки метров.

А дальше… Дальше — дело исключительно времени. Ну, и несложных геохимических процессов. Но больше всё-таки времени. Которого было более чем. И — хватило.

Так что, когда в этих краях появились римляне, известняк здесь уже был. Причем в таких солидных количествах, про которые обычно говорят, что они соответствуют промышленным масштабам добычи. Но… Промышленности тогда не было. Не пришло ещё время английской булавки, и до разделения труда народ не додумался. Поэтому ограничимся исключительно констатацией того, что на юго-восточном берегу озера Фертё уже в достаточно древние века и в не менее Древнем мире известняки миоценского периода стали характерным геологическим образованием.

А известняк… Это ж такой материал! Который можно извлечь из-под земли и не имея в своём распоряжении сложных машин и механизмов. Главное, чтобы народ под руками был в приличном количестве. Плюс — известняк достаточно легко обрабатывается. Ну, и в дополнение к первому и второму, этот материал стойко переносит разные природные неудобства типа ветра, дождя, снега и относительно равнодушен к воздействию внешней среды.

Естественно, свойства известняка римляне хорошо знали. Как увидели, что его в этих местах хватает, так… Ручками захлопали, ножками затопали, заложили небольшую каменоломенку и, радостные все до невозможности, поволокли этот камень, начали стены Скарбанции возводить. Того самого поселения, что в I—II вв. н. э. легло на знаменитом Янтарном пути и со временем стало большим и богатым городом. А потом, уже много веков спустя, получило новое имя — Шопрон.

Последнее, правда, произошло уже без римлян, которых буквально через 2−3 века после основания Скарбанции вытеснили из этих мест гунны. Не очень хотелось уходить народу из уже обжитых мест, но что сделаешь? Честь — дороже жизни, а жизнь — того добра, что нажито и тобою лично, и твоими предками.

Ушли римляне. Куда-то во тьму веков. В неведомое. А память о них — осталась. Вот эта каменоломня, что сегодня — рядом с небольшим венгерским селом Фертёракош, который, если честно, заслуживает отдельного и обстоятельного рассказа. Но…

Не будем сейчас отвлекаться. Сегодня — не о нём. А о том камне, благодаря которому посёлок, по сути, и возник. Об известняке, который в этих местах первыми начали добывать римляне. О чем напоминает вырубленное в скале святилище бога света — Митры, который, пусть и с большим трудом, но всё-таки заламывает рога быку тьмы. А вот стоящие в этой же нише, но чуть поодаль, в сторонке от схватки, статуи Заката и Рассвета, если и помогают товарищу Богу, так только мысленно.

А один в поле… Не воин! Так всегда было. И в те далёкие времена — тоже. Ну, заломал Митра рога одному быку. Другому. А когда их, как тех гуннов — тьма?. . Что тут сделаешь? Да ничего. Нет приёма супротив лома…

Но даже это не останавливает жизнь. А там, где она, обязательно… Большое ли, маленькое; плохое ли, хорошее, но обязательно будет строительство. И потому — римляне римлянами, а известняк… Нужен! И добывали его.

Только в средние века этим делом занялись уже господа монахи, в 1208 году вывозившие с Фертёракоша известняковый камень для строительства церкви Святого Якова в Лебенях. Но, как мы хорошо знаем на примере не самых веселых 90-х годов прошлого века, времена героев-одиночек когда-то заканчиваются. И более-менее прибыльный бизнес обязательно переходит в руки могущественных и сильных олигархов.

Вот так, в середине XVI века, фертёракошская каменоломня стала владением дьёрского Епископата. У которого и масштабы заготовки камня были несколько другими. Более приличными по объему. Известняковые блоки пошли на строительство замка и церкви в нынешнем закарпатском Виноградове, который тогда назывался совсем по-другому — Надьсюлошем. Именно фертёракошский камень использовался и при проведении начатой в 1823 году реконструкции Дьёрского собора.

Все эти стойки принесли известняку то, что когда-то называли добрым именем, а сейчас считается раскрученным товарным брендом. А когда бренд действительно раскручен, его название на слуху у покупателя и пользуется спросом, то…

Зачем всё это производство? Его ж организовать нужно. Зарплата, охрана труда, снабжение, вывозка готовой продукции… Кто знает, — такая головная боль! И для чего? Если раскрученный товарный бренд сам по себе, одним своим именем, может приносить хорошие деньги.

В Епископате сидели неплохие менеджеры, которые тоже это поняли. И доложили по инстанции. А уже сам дьёрский епископ — Янош Шимон — в 1857 году отдал фертёракошскую каменоломню в долгосрочную аренду Венскому строительному союзу.

А что такое аренда? Временное возмездное пользование. То есть вы, ребята, работайте тут. Но денежку платить за то, что вас сюда пустили — не забывайте! И помните, что всё то — временно. Придёт срок, выгонят вас с каменоломни. Взашей. Так что пока вы тут, работать надо так, чтобы и аренду — в положенный срок, и после того, как взашей, — без штанов не остаться…

Ребята из Союза — поняли. И взялись за дело. Ежедневно каменоломня выделяла работающим в ней бочку красного вина, колбасу и хлеб. Чтобы можно было без отрыва от основного производства и подкрепиться, и взбодриться чуток. Причём всё — без-воз-мез-дно. Ешьте, пейте, пацаны, только план по камню на гора выдайте! А как выдадите, Союз — не забудет. Рассчитается в срок, без каких задержек. И по полной. Недевальвированной монетой.

Народ и повалил в каменоломню. И не только из Фертёракоша. Да, работа тяжёлая. Опасная. Но! Вино, колбаса… И монета! Недевальвированная. От шестидесяти до ста человек ежедневно выдавали Союзу камень на гора. Извлекали 10−20-метровые цельные блоки, укладывали на огромные телеги повышенной прочности, которые одновременно тянули 8−12 пар быков, и отправляли продукцию заказчику. В Вену. Союз-то помним откуда родом?

Месяц, иногда и два длился процесс транспортировки известняковых блоков. И это при всём том, что от Фертёракоша до Вены… Чуть меньше 80 километров. Вот и считайте среднедневную скорость! Но рано или поздно камень попадал туда, куда надо. На строительные площадки. И из него строили.

И Венскую ратушу. И музей истории искусств. И университет. И церковь Обета. И Музей естественных наук…

Каждая из этих венских достопримечательностей достойна отдельного рассказа. И как-нибудь я постараюсь это сделать. А сейчас…

Может, продолжим о том, как жила фертёракошская каменоломня дальше и что случилось с ней после Первой мировой, когда бетон и железо заменили камень на строительных площадках?. .