Алхимики. Существуют ли они сейчас?

В истории человеческих познаний и заблуждений алхимия, безусловно, занимает особое место. Она обещала людям выполнение самых заветных желаний: прекрасное здоровье, вечную молодость, несметные богатства и даже бессмертие. Историки давно ведут споры о том, какая из стран была колыбелью алхимии. По всей видимости, ближе всех к истине те, которые называют Египет.

Как всякого рода мистическое, алхимия привлекала к себе внимание не только ученых, таких, как Р. Бэкон, Р. Бойль, И. Ньютон, но и разных проходимцев и шарлатанов. Как бы то ни было, а в средневековье алхимия вместе с теологией и астрологией считалась фундаментальной наукой.

Самое удивительное в истории алхимии то, что она жива и поныне. В 1924 году в научном журнале «Натурвиссеншарфт» появилась сенсационная статья. Ее автором был Мите, преподаватель Шарлотенбургского политехнического института. Он сообщил, что ему удалось, наконец, получить в ртутных лампах небольшое количество золота после их длительного применения. Итак, вроде бы осуществилась голубая мечта алхимиков всех времен — превратить ртуть в золото.

Многие ученые высказали сомнения в достоверности открытия Мите. И совсем не потому, что превращение одних элементов в другие было принципиально невозможно. К тому времени уже стало известно, что для этого процесса необходима лишь реакция, по своей мощности значительно превосходящая химическую, то есть ядерная.

Проблемой золота занялся немецкий химик Фриц Габер. Он также упорно пытался получить золото, правда, из морской воды. Это ему удалось, хотя способ, предложенный им, оказался экономически не эффективным. Тем не менее, Габер разработал точные методы обнаружения микроскопических доз металла. Они — то и позволили доказать, что золото, обнаруженное Мите в ртути, не образовалось в результате электрических разрядов, а присутствовало там раньше в качестве примеси. Однако это обстоятельство не помешало некоторым «ученым» запатентовать метод получения золота из ртути. И такие наваждения продолжались в Германии три года. Различные научные лаборатории, многие известные химики растрачивали свое время и энергию на проверку способа Мите.

Совсем недавно алхимия вновь восстала из пепла, как птица Феникс. Это была все та же трансмутация, но уже биологическая. Автором ее считают Л. Керврана, который высказал мысль, что преобразование одного элемента в другой может происходить не только в ядерных реакторах или, скажем, в звездах, но и в живых организмах.

В качестве одного из возможных объяснений наблюдаемых в почвах явлений Луи Кервран выдвинул идею о ядерных превращениях элементов, идущих при малых энергиях при обязательном участии живых организмов. Кервран предполагает, что ядра атомов не монолитны, а состоят из подкомплексов, представляющих, в свою очередь, ядра более легких элементов. В качестве таких строительных кирпичей Кервран называет в первую очередь кислород, водород, углерод, азот, то есть главные элементы живого вещества. Стимуляторами ядерно — биологических реакций являются, как полагает Кервран, различного рода энзимы (ферменты).

Когда же трудами Керврана заинтересовались журналисты, они обнаружили потрясающие вещи.

Во-первых, никакого Керврана не существовало, то есть он был только в том смысле, в каком существовали Козьма Прутков или, скажем, Н. Бурбаки.

Во-вторых, в основу теории биологической трансмутации положен научно-фантастический рассказ, написанный А. Азимовым еще в пятидесятых годах под названием «Паштет из гусиной печенки».

Сюжет рассказа довольно прост. Недалеко от того места, где в США проводились атомные испытания, под влиянием мутаций выведена новая порода гусей, которые могли нести золотые яйца. Золото они получали из изотопов кислорода, который вначале превращался в железо, а потом в золото, то есть, иными словами, тело гусыни было нечто вроде маленького атомного реактора.

В-третьих, Л. Кервран ссылается в своих работах на один из номеров французского популярного журнала «Съянс э ви», в котором впервые рассказывалось о биологической трансмутации. Этот номер журнала апрельский, и теория биологической трансмутации была, скорее всего, первоапрельской шуткой редакции журнала.

Итак, комбинация научно — фантастического рассказа с первоапрельской шуткой, облеченная в псевдонаучную терминологию, привела к тому, что некоторые ученые восприняли это сообщение вполне серьезно.

Научные мистификации имеют питательную среду в излишней доверчивости к наукообразным статьям и вообще к печатному слову. Так, в апрельском номере одного из наших научно-популярных журналов появилось сообщение о выращивании малосольных огурцов прямо на грядке. Многие читатели отнеслись с полным доверием к этой публикации, считая ее свидетельством «новых» побед современной материалистической науки.

Однако некоторые научные мистификации не укладываются в привычное представление о первоапрельской шутке. Так, в 1962 году западногерманское издательство «Густав — Фишер Ферлаг» опубликовало книгу о несуществующем млекопитающем — ринограденции, якобы обитающем на одном из архипелагов Тихого океана и возникшем, кстати, также в результате мутации после атомного взрыва. Особенность ринограденции в том, что носовая конечность (а точнее, просто нос) используется этим животным для ходьбы и бега…

Монография написана убедительно, без тени улыбки, с массой морфологических описаний, серьезным научным языком, и, по всей видимости, ее автор — крупный зоолог. Эту книгу, выдержавшую четыре переиздания за пять лет, имеют многие научные библиотеки, в том числе и библиотека имени Ленина.

Одним словом, в сфере научных мистификаций, как и в алхимии, есть свои таланты. Результат исследования которых как бы предопределяется теорией, но экспериментальные факты не ведут за собой мысль ученого, а сами являются проекцией теоретической схемы.